Сегодня в отношении PwC опять формируется неоднозначная ситуация – ведь именно эта компания заверяла отчеты для ПриватБанка. Последнее аудиторское заключение определено как «условно-позитивное», хотя в нем подчеркивается, что к ряду показателей банка у аудитора есть вопросы.

В частности, в аудиторском заключении к отчету ПриватБанка за 2015 год, заверенном PwC 22 июля 2016 года, указывается: «В 2015 и в 2016 годах, до даты этого отчета, банк получил право собственности на залоговое имущество для урегулирования задолженности по кредитам и авансам клиентов. Руководство банка не завершило оценку возможного влияния этих операций на перечень связанных сторон Группы, и на соответствующее раскрытие информации в отдельной финансовой отчетности. В результате, у нас не было возможности получить достаточно приемлемые аудиторские доказательства относительно полноты раскрытия информации … за 2015 год. Соответственно, у нас не было возможности определить потенциальную необходимость корректирования в формате представления остатков по операциям и операциям со связанными сторонами».

При этом, в результате последовавших проверок НБУ проблемным был признан почти весь портфель банка – 97% выданных кредитов. Тут важно учитывать, что при проведении аудита компания делает выборку из кредитного портфеля, запрашивая по выбранным компаниям все дела и все документы. Сама выборка производится с использованием математических методов, которые могут отличаться в зависимости от аудитора. Но фактически то, кого из портфеля будут проверять аудиторы, определяет не проверяющий и не банк, а математика – при отсутствии коррупции в системе.

Хотя, надзор НБУ тоже должен видеть состояние банка. И не несколько раз в году, как аудитор, а в режиме 24/7. «Я не думаю, что в случае с портфелем «Привата» есть вина надзора. Национальный банк не занимается начислением резервов. Он может только прийти и проверить, как банк эти резервы начислил. Поэтому основной фронт ответственности лежит на банке. Далее – на аудиторе, и только потом – на надзоре. И далее – на рейтинговом агентстве», – говорит главный финансовый аналитик рейтингового агентства «Эксперт-Рейтинг» Виталий Шапран.

В самом же ПриватБанке не склонны усматривать корень проблем в действиях аудитора. «Аудит был нормальным для методики оценки активов, которая действовала до национализации учреждения», – объясняют в банке. Впрочем, бывшие топ-менеджеры «Привата» называли оценку, примененную НБУ, неприемлемой.

Экс-член наблюдательного совета ПриватБанка Виктор Лисицкий считает произошедшее с банком не национализацией, а экспроприацией. «Термина «национализация» вообще нет в украинском законодательстве. А методики оценки, которые применялись к активам ПриватБанка, не учитывают ни катастрофический спад в экономике за последние три года, ни реальное положение дел в стране, – говорит он. – А те строгие методики, которые были применены к «Привату», не применяются даже в ЕС».

Еще до аудиторов PwC оценку активов проводили оценщики «Привата». В их среде бытовало мнение, что ПриватБанк работает только со связанными лицами. «У «Привата» были очень жесткие и закрытые правила по работе с оценщиками. Только оценщик, назначенный центральным офисом, мог выполнять работы по оценке имущества и имущественных прав банка или его заемщиков», – говорит заместитель председателя Украинского общества оценщиков Алексей Амфитеатров.

По его словам, аудитор, подтверждая баланс банка, должен был проанализировать качество кредитного портфеля и его справедливую стоимость, в том числе стоимость активов, которые выступали в качестве обеспечения. «Аудитор проверяет правильность ведения бухучета и составления финансовой отчетности, в которой активы должны быть отражены по справедливой стоимости. При подтверждении баланса банка, аудитор может использовать оценки, которые провел сертифицированный субъект оценочной деятельности. Он может сделать допущение о том, что верит оценщик», – объясняет Амфитеатров, добавляя, что если оценка вызывает сомнение, то аудитор должен провести процедуры проверки справедливой стоимости.